Об исторической памяти

[Историк]

Кто бы вообще сомневался. Шут-приживальщик - верный слуга такой вот. А как собака, полаять слабО? Но так чтоб стоя на четвереньках.

[Историк]

Мне больше у Галича эта песня нравится.
Для разъяснения соотнесения персонажей.
Дарья Коломийцева - это наш Омар Хаим.
А Агния - это ее запойный супруг Клим Петрович.

Плач Дарьи Коломийцевой по поводу
запоя ее супруга — Клима Петровича…

Ой, доля моя жалкая,
Родиться бы слепой!
Такая лета жаркая —
А он пошел в запой.

Вернусь я из магазина,
А он уже, блажной,
Поет про Стеньку Разина
С персидскою княжной.

А жар — ну, прямо, доменный,
Ну, прямо, градом пот.
А он, дурак недоенный,
Сидит и водку пьет.

Ну, думаю я, думаю,
Болит от мыслей грудь:
— Не будь ты, Дарья, дурою —
Придумай что-нибудь!

То охаю, то ахаю —
Спокоя нет как нет!
И вот — пошла я к знахарю,
И знахарь дал совет.

И в день воскресный, в утречко,
Я тот совет творю:
Вплываю, словно уточка,
И Климу говорю:
.
— Вставай, любезный-суженый,
Уважь свой родный дом,
Вставай-давай, поужинай,
Поправься перед сном!

А что ему до времени?
Ему б нутро мочить!
Он белый свет от темени
Не может отличить!

А я его, как милочка,
Под ручки — под уздцы,
А на столе: бутылочка,
Грибочки, огурцы.

Ой, яблочки моченые
С обкомовской икрой,
Стаканчики граненые
С хрустальною игрой,

И ножечки, и вилочки —
Гуляйте, караси!
Но только в той бутылочке,
Не водка — ка-ра-син!

Ну, вынула я пробочку —
Поправься, атаман!
Себе — для вида — стопочку,
Ему — большой стакан.

— Давай, поправься, солнышко,
Давай, залей костер!..
Он выпил все, до донышка,
И только нос утер.

Грибочек — пальцем — выловил,
Завел туманно взгляд,
Сжевал грибок
И вымолвил:
— Нет, не люблю маслят!

Вот так и здесь. Нет чтобы близкого человека отправить на лечение.
Хватает только на то, чтобы опохмелку ему давать. Потворствовать дальше его болезни. Еще ему водку большими стаканами подносить...
Эх, Хаим...

[Агния]

АЕ, он завидует
ну, над дураком посмеяться не грех и в Великий пост, но позволять ему плясать на столе не следует, раз вы заглянули
более внимания не обращаем
а то он задаром выучит и Эдипов комплекс, и комплекс Электры и будет сражать вьюношей наповал

[Историк]

А жар — ну, прямо, доменный,
Ну, прямо, градом пот.
А он, дурак недоенный,
Сидит и водку пьет.

[Историк]

Ну я так и думал, что над ними круглый год можно смеяться, не обращая внимания на то, пост теперь или не пост, на такие детали...
Кроме того, они прекрасные объекты для осмеяния, со всеми их ужимками и нелепостями. Неадекватная, мракобесная, бестолковая дура-хозяйка, по недоразумению считающая себя жутько умной, и шут-дурак, приживальщик при ней, регулярно, с надутым видом, выдающий какую-то ахинею. Но плясать на столе я ей, при всем при этом, не разрешу.

[Историк]

Вот люди совершенно не ценят того, что я недавно здесь в стихах их объединил и воспел.

Нет повести печальнее на свете,
Чем бабушка, застрявшая в клозете.
И трудно отыскать грустней сонета,
Чем шут на службе девушки с приветом.

Вместо благодарности зубы скалят. Такие дела.

[Омар Хаим]

а то он задаром выучит и Эдипов комплекс, и комплекс Электры и будет сражать вьюношей наповал

Это одно и то же. Комплекс Электры проявил себя в истории с Лотом, когда его дочери проявили весьма странную инициативу. Видимо, на это их сподвигнула история с Содомом. Решили отомстить папеньке за бесцеремонное распоряжение их судьбой и надругались над ним, как Xам над Ноем. У Алисы Селезнёвой это тоже проявилось в издевательствах над папой. Она не просто вела себя как вздумается, но открыто насмехалась над ним, даже не получив ещё диплома по биологии.

Вьюношей этим не смутишь и учёностью не обморочишь. У них даже лом в одно ухо влетает, из другого вылетает .

Он заслонил собой груду лопат, которые перед этим выдавал по списку с таким видом, словно лопаты были именно тем оружием, которым вверенные его руководству трудящиеся должны были окончательно сокрушить гитлеровскую военную машину. Именно для того, чтобы получить лопаты, и подошли к нему Вихров и Андрей Петрович. Но, увидев их, председатель сверкнул маленькими глазками и встопорщился. Он повел взором в сторону тех, кто дожидался лопат, и сказал каким-то очень уж странным голосом:

— Одну минуточку! Товарищи члены коллектива! Здесь ничего не происходит. Попрошу спокойненько разойтися! А вас, — он поглядел на Вихрова и Прошина, — я попрошу отойти в отдаление, и выньте руки из карманов. Попрошу. До выяснения, так сказать…

— Да что мы будем выяснять, товарищ? — с раздражением проговорил Андрей Петрович. — Нет лопат — дайте ломы или еще что-нибудь. Надо работать. Мы для этого приехали сюда!

— Это вы так утверждаете! — сказал председатель. — Лопат я вам дать не могу.

— Да почему же? — теряя выдержку, возмутился Вихров.

— Есть соображения! — многозначительно буркнул председатель. — Мы вас не знаем, граждане. Время военное, так сказать… Вот выясним. Выньте руки из карманов, граждане!

— Где же вы будете выяснять?

— А вот закончим работу оборонного значения. Отвезем вас в город, сдадим куда следует, и все будет в порядке.

— Дуракам и грамота вредна! — сказал Андрей Петрович.

— Агитация! — сказал председатель и поднял вверх руку с выставленным указательным пальцем, сделавшись тотчас же похожим на плакат о бдительности. Он оглянулся на стоявших вокруг — кто ожидал выдачи лопат, кто, насторожившись, кинул начатую работу и подошел ближе: толпа вокруг Вихрова и Прошина заметно росла. — Замечаете, товарищи? Агитация! — повторил председатель.

Он отступил на шаг.

— Подрыв! — сказал он опять и погрозил пальцем Вихрову. — Я при исполнении служебных обязанностей, и, повторяю мы (!) вас(!) не знаем! Вот так!

[Омар Хаим]

Чем дело кончилось:

В эту минуту Фросю словно осенило. Она крикнула:

— Депутат он! Городского Совета. Депутат же!

Одну минуту председатель глядел на нее отсутствующим взглядом. Так бык стоит перед закрытыми дверями стойла. И вдруг лицо председателя, с непостижимой для его грубоватых черт быстротой, переменилось. Толстые губы его заулыбались. Мохнатые глазки скрылись в припухлых веках. От глаз во все стороны побежали тоненькие морщинки-лучики. Монументальность фигуры исчезла. Ноги сдвинулись сами собой, руки вынулись из карманов, кубанка сама полезла на затылок, открыв лоб с чубчиком. Во всей фигуре председателя изобразились и радушие и удивительная легкость — такая, что, пожалуй, будь ветер посильнее, он мигом умчал бы председателя в какие-то неведомые дали. В одно мгновение отец-командир превратился в рубаху-парня, готового ради друга отдать последний кусок хлеба.

— Чего же вы сразу не сказали? — развел он руками в стороны и даже засмеялся легонько. От этой перемены Вихрова и Прошина оторопь взяла — так разительна была эта перемена.

А председатель обернулся к груде лопат и, быстренько расшвыривая инструмент ногой, обутой в фасонистые валенки, продолжал: — А лопаточки мы вам подберем поубористее, полегче. Одну минуточку, товарищ депутат! — Он нагнулся, выбрал две действительно хорошие, легкие лопаты с удобными рукоятками и подал Вихрову. — Вот так! Порядочек?

Присутствующие при этом гламурные барышни Фрося и Зина сморщили носики и сказали "Фи!" И обозвали председателя xамелеоном А могли бы и теракт против власти припаять.

Не признаёт молодёжь авторитетов…

[Омар Хаим]

АЕ, он завидует

Нисколечко. Для этого надо иметь хотя бы крошечную надежду на возможность проиграть в соревновании.

Тут другое чувство, собственного ничтожества. Комплекс Татьяны Дмитриевны:

Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,

Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.

Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Невидимые миру слёзы



Что тут можно посоветовать?

Не можешь летать, бери пример со страуса. А то всё вкусное съедят

https://www.youtube.com/watch?v=U_tRPPJnwQ4

[Историк]

Остапа понесло и несло. Это про Хаима.

И трудно отыскать грустней сонета,
Чем шут на службе девушки с приветом.