Агния писал(а):Я, конечно, знойная женщина, но есть свидетели, как я вижу человека через текст, иногда до мелких деталей
Мужчины тоже так могут. Алексей Толстой "Пётр Первый":
Потом от слабости телесной Андрюшка изнемог, мысли притупились, присмирели. Ежедневные побои выносил как щекотку. Старец лютовал на него день ото дня все хуже. Другому: «Порфиша да рыбанька», а этого – так и лошадь не бьют. Уйти бы… Но куда? Правда, Денисов говорил Андрюшке (когда в конце декабря доставили на санях хлеб в Выговскую обитель): «Поживи у нас, потрудись над украшением храма. Когда лед сойдет, пошлю тебя с товаром в Москву. Я тебе верю». Андрюшка отказался, – желал не того: тишины, умиления… Казалось, так и видел – келейку в лесу, старенького старца в скуфеечке на камне у речки, говорящего о неземном свете любезному послушнику и зверям, вышедшим из леса послушать, и птицам, севшим на ветки, и северному солнышку, неярко светящему на тихую гладь уединенной речки… Нашел тишину! Эдакой бури в мыслях и тогда не было, когда во вьюжные ночи дрожал в щели китайгородской стены, слушая, как ударяются друг о друга мерзлые стрельцы да скрипят виселицы.
Бесноватый мужик, поглядывая на печь, где лежал ничком Андрюшка, разговаривал:
– Тебе долго здесь не прожить, – хил. Старичок тебя в землю вобьет, – ты ему поперек горла воткнулся. Ох, властный старичок, гордый! Ему святители спать не дают. Начитается Четьи-Минеи, и пошел чудить!.. Он бы десять лет на сосне просидел, кабы не лютые зимы. И народ он жжет для того же, – любит власть! Царь лесной… Я его насквозь вижу, я, брат, умнее его, – ей-богу… Я всех вас умнее. Действительно, во мне три беса… Первый – падучая, это – сильненький бес… Второй бес – что я ленивый… Кабы не лень, разве бы я сидел на цепи… Третий бес – умен я чересчур, ужас! Накануне, как меня начнет ломать падучая, ну, все понимаю. Делаюсь злой, все противно… Про каждого человека знаю, откуда он и какой он дурак и чего он ждет… И я нарочно говорю чепуху, на смех… Цепь грызу, катаюсь – смешно, верят… Старичок, и тот глядит, разиня глаза… Он меня, брат, боится. Весной опять от него уйду… А тебе, Ондрюшка, он рогачом отобьет печенки – зачахнешь. А вернее всего – на первой гари ты у него первый сгоришь…